Невозможно представить старую Москву без лихих извозчиков, которые, как в песне Утесова, «мчались вдаль стрелой, искры сыпались с булыжной мостовой». Но позволить себе прокатиться на извозчике мог далеко не каждый москвич. Удовольствие было не из дешевых.

Московские извозчики делились на несколько категорий. Самые дешевые экипажи были у «ванек», которые приезжали в Москву из деревень на своих лошадках, иногда брали лошадей у хозяев в аренду. «Ваньки» просили недорого, работали много, готовы были ехать, куда прикажут. Но не всякий москвич сядет в их колымаги. Небогатые мещане, мелкие чиновники, приказчики, простой люд, разжившийся лишней копейкой, - это клиенты «ванек».

 «Ваньки» были самыми бесправными, желающих поживиться за их счет всегда хватало. «Традиции» современной ГИБДД возникли не на пустом месте. Бытописатель московской жизни Евгений Иванов в книге «Меткое московское слово» приводит горестное восклицание извозчика-«ваньки»: «Кажинный день на городового расход. Вот статуй еще небесный!».

Значительную часть дохода «ваньки» ежедневно сдавали хозяину извоза, у которого стояли на постое. Причем, сумма обычно была фиксированной. Недоимка записывалась за извозчиком, и зачастую он возвращался в родную деревню не с прибытком, а с долгами.

На другом полюсе извозчичьей иерархии находились «лихачи». У них были хорошие, ухоженные лошади, лакированные коляски, зачастую на шинах-дутиках. Лихачи, как правило, работали на себя, рассчитывая на богатых клиентов. На «лихачах» ездили офицеры, кавалеры с дамами, богатые купцы и т.д. Нанимали их и различные авантюристы и проходимцы, которым надо было «пустить пыль в глаза» или быстро откуда-нибудь уехать. «Лихачи» появлялись на улицах к обеду, но трудились всю ночь. Театры, рестораны, гостиницы – вот основные точки, где они ждали своих клиентов. За поездку «с ветерком» «лихач» просил не меньше 3 рублей, тогда как «ванька» брал за поездку 30-70 копеек. «Лихач» мог себе позволить выбирать седока, но и заработок у него был значительным, богатые господа, уезжающие после театра кутить с актрисами, не скупились, да и нанимали коляску часто на всю ночь. Ценились экипажи с откидным верхом, в них подвыпившие господа с дамами могли не бояться нескромных взглядов.

Среди извозчиков своеобразной аристократией считались «голубчики» или «голуби со звоном», которые имели на своих экипажах мелодичные поддужные колокольчики. А название их произошло от знаменитого кучерского выкрика: «Эх, голуби!».

Большинство экипажей были одноконными, но были и «двойки», и «тройки». Прокатиться на тройке с ветерком, да под грозные выкрики: «Эй, поберегись!», всегда считалось московским шиком. Зимой многие извозчики переходили с колясок на сани, особенно ценились у любителей быстрой езды небольшие сани, да еще и с медвежьей полостью, укрывавшей седока.

Особую категорию извозчиков составляли «ломовики», занимавшиеся перевозкой грузов. Они предпочитали лошадей-тяжеловозов, которые за раз могли перевезти значительное количество груза. Работы им в первопрестольной всегда хватало.

 До появления конки, а затем и трамвая, у извозчиков в Москве конкурентов не было, частные выезды имело небольшое количество богатых москвичей. Иван Тимофеевич Кокорев еще в середине XIX века писал в одном из своих очерков: «Потребностям московских пешеходов удовлетворяют почти одиннадцать тысяч извозчиков; из этого числа не более трех тысяч постоянно живут здесь, а прочие - все «ваньки».

Стоит отметить, что власть за извозчиками следила. Даже проводила своеобразный техосмотр, за который отвечала городская управа. Каждый извозчик имел свой номер. Номерные знаки сначала крепили на спинах извозчиков, позже стали прибивать к облучку или на видном месте экипажа. Лошадь должна была быть «справной», а не костлявой доходягой. Извозчикам надлежало иметь специальную одежду: красный или синий (по разряду экипажа) кафтан с оборками сзади, перетянутый красивым поясом, на голове - низенький поярковый цилиндр с загнутыми полями и пряжкой спереди. Извозчики должны были быть старше 17 лет. Ношение окладистой бороды считалось признаком «степенности» еще со времен ямщиков.

Для извозчиков установили три разряда, каждому из которых полагалась окраска в соответствующий цвет экипажа и ночного фонаря. Первый разряд традиционно был красного цвета, в него входили рессорные крытые экипажи на резиновых шинах-дутиках. Ко второму разряду (синему) относились подобные экипажи, но без воздушных шин. Остальные экипажи относились к третьему разряду.

Существовали и своеобразные правила движения. Извозчикам предписывалось держаться правой стороны улиц, ездить умеренной рысью - до 10-12 км/час. С наступлением сумерек следовало зажигать у экипажей специальные фонари. Ставить пролетки можно было вдоль тротуаров только в один ряд. Запрещалось оставлять на улицах экипаж без присмотра, извозчик постоянно должен был быть на облучке.

Экипажи использовались различных форм: коляски и пролетки нескольких видов, брички, дрожки, линейки, одноколки и т.д. В Москве даже ввели распоряжением генерал-губернатора Д.В. Голицына определенный образец экипажа, так называемый «калибер». Но широкого применения это нововведение не получило.

Интересные описания московских извозчиков оставил Владимир Алексеевич Гиляровский. Большое впечатление на него по приезду в Москву произвела своеобразная извозчичья биржа: «стояли сплошь - мордами на площадь, а экипажами к тротуарам - запряжки легковых извозчиков». Выбирай, как говорится, на свой вкус и возможности кошелька.

В XX веке количество извозчиков в Москве стало сокращаться. В 1914 году их было около 16 тысяч. В 1928 году - уже 5 тысяч. В 1939-м году, когда извозчику приходилось отправляться за лошадью «от Сокольников до Парка на метро», всего 57 человек заявили о своей принадлежности к этой профессии.

В наши дни в столице снова появились извозчики, но их экипажи уже относятся более к разряду туристской экзотики, чем к средствам передвижения.