Из книги И.В. Бестужев-Лада «Россия накануне ХХ I века», М.1997

Про "таинственную русскую душу" каждый из читателей слышал, наверное, неоднократно. И читал не раз. Что это такое - не знает никто (поэтому и "таинственная"). Чаще всего поясняется, что таинственность русской души - в ее необычайной широте. Но что такое "широта"? Не расстояние же от экватора по меридиану, выражаемое в градусах! Когда разберешься основательнее, что именно под этим понимается, выясняется - три вещи.

Первое. Необычайно большая доброта.

Вообще говоря, добрые (как и злые) люди есть среди каждого народа. Но есть народы, где добрый человек - скорее исключение, а злой, как голодный волк, - правило. Есть народы, у которых масса достоинств, например, трудолюбие, дисциплина, музыкальность и т.д. и только на последнем месте отнюдь не поражающая воображение доброта. А есть народы, у которых масса недостатков, но именно доброта поражает воображение.

Вот это и есть русские.

Общеизвестно, что русские женщины одинаково высоко ценятся и на Западе и на Востоке. Не только за мягкость черт и за величавость осанки, походки - прежде всего, за исключительную доброту. У мужчин это менее заметно, но сравнительно с другими народами - более. В свою очередь, доброта выражается в необычайно большой терпимости, самоотверженности, способности к состраданию.

У этой медали есть и оборотная сторона - поразительная терпимость к угнетению, бесконечные страдания от угнетателей.

Второе. Необычайно гуманное умонастроение, когда на первом месте в системе ценностей человека - судьбы человечества, далеко на заднем плане - судьба собственного народа, совсем немного - судьба своей семьи и ровным счетом ноль внимания - собственной судьбой.

Именно такое умонастроение отличало типично русское поведение конца XVIII-начала XX в. - "интеллигенцию" русского происхождения, имеющий существенные отличия ли от западного "интеллектуалы", так и от восточного "созерцательная философия"). Сегодня от интеллигенции мало что осталось: эту породу выкорчевывали поколение за поколением с 1917 года. Однако трагическая судьба Андрея Сахарова, русского Роберта Оппегеймера, с удивительно похожей жизнью и судьбой - показывает, что кое-что от интеллигенции сохранилось до наших дней. Поразительнее всего, что в точности такое же умонастроение широко распространено среди простого народа - до последнего нищего включительно.

Есть народы, где "каждый за себя - один Бог за всех", а отношения между людьми регулируются законами. Есть народы, где надо всем доминирует чувство принадлежности именно собственному народу, к своему роду-племени. Оно превращает людей в сплоченную стаю зверей, и горе тому, кто попадается этой стае на пути (примеров тому, как на этом пути попадаются разным стаям русские - хоть отбавляй). И есть народы, где отношения между людьми регулируются не законами, даже не разумом - сердцем. К ним принадлежат русские.

Сегодня вы можете встретить компанию оживленно беседующих между собой русских. Возможно, они говорят о том, где и на что купить хлеба и мяса: это - сложнейшая проблема. Не включено, что говорят о футболе или хоккее: при жизни, напоминающей сумасшедший дом, это понятная психологическая разрядка. Но еще большая степень вероятности, что они сочувствуют американским неграм, которых, как совсем недавно утверждала официозная пропаганда, едва ли не всех линчевал ку-клукс-клан.

Сравните это с типичной американской компанией, которая обсуждает, в какой ресторан пойти пообедать, кто победит на предстоящем матче, но вряд ли имеет хоть малейшее представление, кто кого ежедневно линчует в России, да и саму Россию вряд ли отыщет на географической карте.

Третье. Необычайно развитое чувство подвижничества. Не в смысле полного самозабвения, когда, по русской поговорке, надо гору свернуть. Русским нет равных, когда надо броситься в горящий дом или в ледяную воду, чтобы спасти человека. Когда надо тушить пожар или раскапывать завал. Когда надо стоять насмерть в осажденной крепости или идти в штыковую атаку. Когда надо поднять неподъемное или вытерпеть нестерпимое. Когда надо как бы "растворить" свою жизнь в жизни другого человека или целиком посвятить ее делу, которому служишь.

Только один пример. Услышав, что кто-то из лидеров американских коммунистов ослеп, один советский школьник предложил ему для пересадки свои глаза: ведь они ему нужнее для общей борьбы против злодейских американских империалистов, угнетающих несчастный американский народ! Кто-нибудь может сказать, что умело поставленная тоталитарная пропаганда способна довести до такого состояния не только русского мальчика. Я хочу лишь подчеркнуть, что для русских такое - типично.

А вместе с тем любой турист, приехавший в Москву, не устает поражаться злобности обслуживающего персонала, вороватости едва ли не каждого, попадающегося на его пути, постыдной лености, встречающейся на каждом шагу. Очень далек от сердечной доброты, самоотверженности, подвижничества и типичный русский турист, оказавшийся перед вашими глазами в чужой для него стране. Как совместить одно с другим? Неужели это и есть загадка "таинственной русской души"?

Давайте сначала снимем с этой пресловутой "души" разную шелуху и присмотримся повнимательнее к ее "сердцевине".

Прежде всего, русский турист за рубежом - это вовсе не турист. Его вообще вряд ли можно отнести к роду гомо сапиенс. Он прежде всего - добытчик, существо, попавшее в пещеру, Битком набитую сокровищами ,и помышляющее лишь о том, как и сколько сокровищ дотащить домой. Короче говоря, он ведет себя как типичный американец, который вдруг попал в банк с открытыми дверьми и сейфами, но без кассиров и охранников. Помню, когда я первый раз с одной из первых советских делегаций поехал в 1956 г. туристом в Финляндию, у меня было ровно 82 заказа на "сувениры" от родственников, плюс я должен был чем-то порадовать 200 сотрудников своего института, никогда не путешествовавших дольше Таллинна. И представьте - я выполнил все заказы до последнего, хотя в моем распоряжении было не более полусотни долларов. Но догадываетесь, ценою каких усилий? Так что не судите строго.

Точно так же русский обслуживающий персонал подобен Животному, действующему по привычке. Это животное привыкло, что чем наглее ведет себя со своей жертвой-клиентом, тем безропотнее отдает себя на растерзание клиент. Ему, животному - трудно перестроиться на другую "волну" - скажем, улыбнуться, чтобы получить двойные чаевые. А вот почему такие странные отношения с клиентами - это нам еще предстоит прояснить. Наконец, не судите о русских по их теперешнему состоянию. Их превратили в таких, каковы они есть сегодня. Их деморализовали. Им затуманили головы лживой пропагандой из поколения в поколение на протяжении целых 75 лет. Их ожесточили до крайности противоестественным состоянием страшной сказки, сделанной былью, вынужденностью каждодневно решать проблемы, которые перестали быть проблемами даже в Мексике и Бразилии, даже в Индии и Нигерии. Я не согласен с теми, кто идеализирует царскую Россию, утверждает, что русские тогда, якобы, были лучше. Нет, они Не были лучше или хуже. Они просто были другими. Как совершенно другой была и сама Россия. Другой - и вместе с тем той же самой (смотря что иметь в виду), и ее население - тоже. Вот в этом "другая и вместе с тем та же самая" и кроется, на наш взгляд, если не вся загадка таинственности русской души, по крайней мере, сегодня - значительная часть пути к этой разгадке.

Примерно столетие назад кто-то метко определил: Россия - Это Индия с германской армией. То же самое определение с той же степенью основательности можно слово в слово повторить сегодня, разве лишь заменив "германскую армию" на "американский военно-промышленный комплекс". И если мы внимательнее посмотрим, что скрывается за фасадом, на задворках Светского аналога упомянутого комплекса, то приблизимся к разгадке заданной нам загадки вплотную. Мне не хотелось бы, чтобы мои слова, написанные выше, выглядели панегириком в адрес собственной нации. На мой взгляд, такое всегда отвратительно. И читатель, наверное, заметил, что я отношусь к народу, в котором родился и вне которого, без которого не могу жить, достаточно критически. Многое из того, что только что сказано о русских и хорошего, и плохого, можно было бы сказать об украинцах, белорусах, обо всех народах, населяющих бывший Советский Союз. Тем более, что любой «советский" человек любой национальности за несколько поколений успел сформироваться настолько полно, что отличается от любого "несоветского" (в том числе той же национальности) гораздо значительнее, чем русский от эстонца или украинец от узбека. Я говорю исключительно о русских только потому, что сам русский. А об украинцах, эстонцах и узбеках пусть говорят сами украинцы, эстонцы и узбеки. Иначе обид не избежать. Эту оговорку следует постоянно иметь в виду во всех главах последующего изложения.

Как избежать неуместного в данном случае (и в любом случае) восхваления собственной нации, а с другой стороны не выглядеть злопыхателем по ее адресу? По моему убеждению, есть только один способ: обращение к фактам.

Так вот, если верить статистике давно минувших лет, которую еще не успел подчинить себе и извратить себе на пользу тоталитаризм, российское общество накануне Первой мировой войны выглядело следующим образом.

Высший, высше-средний и средний классы общества (аристократия, мелкое дворянство, буржуазия - от крупных купцов, банкиров и фабрикантов до мелких торговцев и других мелких предпринимателей, "рабочая аристократия" из высокооплачиваемых рабочих высокой квалификации, владельцы сравнительно крупных сельскохозяйственных ферм ("кулаки") и служащие составляли 18,7%, почти пятую часть общества (в том числе ^ служащие и лица свободных профессий - 2,4%). Подавляющее большинство - 66,7% составляли крестьяне и ремесленники (90% из них - крестьяне). Наконец, оставшиеся 14,6% приходи- лось на долю пролетариата. В совокупности крестьяне, ремесленники и рабочие (более 4/5 общества) составляли низше-средний н низший классы, в том числе низший класс (крестьяне-бедняки и батраки, низкоквалифицированные и квалифицированные рабочие, основная масса кочевников, других народов, стоявших на сравнительно низком уровне развития) доходил до 2/5 общества.

Это была очень неустойчивая социальная структура. Она отличалась, допустим, от американской не только сравнительно большим удельным весом низшего класса - людей, которым нечего терять при любых социальных катаклизмах, но и резкими контрастами между роскошью кучки "богатых" и нищетой массы "бедных", неразвитостью демократических институтов общества н господством авторитарно-патриархальных форм управления, грубо насильственными методами подавления любого протеста (вплоть до массовых расстрелов мирных демонстраций), бесконечными межнациональными конфликтами, противостоянием великорусского шовинизма и национализма прочих народов. При этом подавляющее большинство населения -- вплоть до крупной буржуазии и высших служащих - враждебно относилось к правительству и царской семье, а священники были низведены до роли разновидности чиновников, и авторитет религии был низкий, несопоставимый с тем, какой имела религия в странах к Западу и Востоку от России, начиная от католиков и протестантов и кончая мусульманами.

Ясно, что в таких обстоятельствах пышным цветом расцветал махровый и особенно левый экстремизм, с двух сторон подталкивавших страну к социальным потрясениям. И ясно, что достаточно было первого серьезного толчка, например поражения в войне, чтобы карточный домик подобной социальной структуры рассыпался в порывах революционной бури. Мы не случайно избрали начальной точкой нашего анализа 1904 год. До этого года экспансия царизма при некоторых время от времени неудачах шла безостановочно на протяжении более полутысячелетия. Сначала династия московских князей объединила несколько разрозненных русских княжеств, затем добилась независимости от Золотой Орды - монголо-татарской империи, подчинившей себе в XIII веке почти всю Русь. Возникло Московское царство, объявившее себя преемником рухнувшей в то время византийской империи. Затем были завоеваны Казанское, Астраханское. Сибирское и Крымское ханства, Эстония и Латвия, восточная часть Речи Посполитой - польского королевства, включавшего Литву, Белоруссию и Украину, - Финляндия, значительная часть собственно Польши, Кавказ и Средняя Азия, Тува и Монголия, наконец, часть Кореи. Хорошо, что царь счел целесообразным продать Соединенным Штатам в 1867 г. Аляску - иначе отношения СССР и США в ХХ веке оказались бы намного более драматичными. Только в 1856 г. неудачная для России Крымская война поставила предел продвижению России на Балканах, в Закавказье, и, главное, к Черноморским проливам (после чего немедленно возникла революционная ситуация, и правительству с трудом удалось избежать серьезных потрясений широкомасштабными реформами, в том числе освобождением крестьян от рабского состояния). А в 1904 г. неудачная для России русско-японская война вообще поставила предел дальнейшей экспансии России (после чего немедленно вспыхнула революция 1905-1907 гг., с трудом подавленная правительством, которое пошло на дальнейшее смягчение авторитарности правления, в частности, введением очень ограниченных, но все же парламентских институтов на основе многопартийной системы).

В России такой традиционный сельский образ жизни господствовал до середины XX века. В республиках Кавказа и Средней Азии, равно как и во всех развивающихся странах Азии, Африки, Латинской Америки, этот патриархализм только-только начинает разваливаться.

Россию в этом плане отличают две существенных характеристики.

Во-первых, особый характер русской общинности. Русская деревня далеко ушла от той первобытной стадии общинности, когда личность человека буквально растворяется в общине, когда он превращается в простую деталь социального механизма общины, как бы воина древнегреческой фаланги, которая двигалась и сражалась как одно целое. Такое состояние все еще характерно для сельской общины развивающихся стран Азии и Африки (включая азиатские республики бывшего СССР). Оно имеет ряд преимуществ - главным образом, по части стойкости перенесения лишений - но настолько неконкурентноспособного в отношении современного городского образа жизни, что повсюду в мире в той или иной степени находится в стадии разложения, распада, перехода к более современным формам жизни.

В то же время русская деревня еще не дошла до того состояния личности (и уважения человеческого достоинства), до которого западная деревня дошла в XIX или, самое позднее, в первой половине XX века. Это дало ей возможность оптимально сочетать преимущества коллективизма и индивидуализма (правда, с явным перевесом черт первого). И дало народу силы пережить потрясения, вряд ли посильные для других народов мира.

Во-вторых, на это сочетание наложились те национальные черты русского характера, о которых мы упоминали в начале главы. И это удесятеряло силы. Собственно, именно общинность (коллективизм) помогала и помогает вынести тяготы тоталитаризма китайскому, северокорейскому, вьетнамскому, монгольскому, иранскому, иракскому, ливийскому, кубинскому и другим народам мира, попавшим в эту беду. Но именно наложение на общинность уникальных черт национального русского характера позволило русскому народу вынести не только бремя тоталитаризма, но и непосильное для других народов бремя гонки вооружений (на равных с гораздо более сильными экономически Соединенными Штатами Америки!) и даже выбиться из развивающихся в ряд развитых стран мира - пусть главным образом по линии военно-промышленного комплекса и его инфраструктуры.

Такова, на наш взгляд, загадка и разгадка мнимой "таинственности" пресловутой русской души. По нашему убеждению, в Ней нет ничего таинственного. Многие компоненты этой "таинственности" присутствуют у многих народов. Коллективизм даже посильнее у народов развивающихся стран Азии, Африки. Латинской Америки. Индивидуализм посильнее у народов развитых стран мира. Многие черты национального русского характера тоже встречаются в менталитете и социальной психологии других народов, имеющих свой собственный уникальный характер, ничуть не хуже и не лучше русского. Просто уникальное сочетание разных компонентов, черт, характеристик создало уникальный феномен, трудно поддающийся изучению и потому приобретший ореол "таинственности".

Но как бы мы ни относились к указанному феномену "русской души", его обязательно надо принимать во внимание и иметь в виду. Иначе невозможно понять, как, каким образом Россия вынесла Гражданскую войну, на порядок превосходившую по своим тяготам, жертвам и экономической разрухе Гражданскую войну 1861-1965 гг. в США. Каким образом вынесла полный разгром сельского хозяйства с десятками миллионов жертв, очень похожий по своим последствиям на самые свирепые ураганы, когда-либо проносившиеся над территорией южных штатов США, или на трагические события в африканской Сахаре 70-х годов, Сомали конца 80-х-начала 90-х. Каким образом вынесла массовый террор сыновыми десятками миллионов жертв (в той или иной мере коснувшийся почти каждого третьего жителя страны), очень похожую на трагедию евреев во времена гитлеровского Холокоста или на трагедию Камбоджи во времена Пол Пота. Каким образом вынесла Вторую мировую войну, когда оказалась застигнутой врасплох, неподготовленной к войне, и должна была буквально устлать трупами подступы сначала к Москве, а потом к Берлину, когда десять русских вынуждены были отдавать жизнь, чтобы одиннадцатый мог убить одного германского солдата. Наконец, каким образом и ценою каких жертв вынесла почти полувековую Третью мировую (так называемую "холодную") войну против гораздо более сильного экономически и технологически противника.

Представьте себе аналогичное полувековое противостояние, скажем, Латинской и Северной Америки, да еще при паритете в гонке вооружений. Разве не встал бы вопрос о "загадке таинственной латиноамериканской души"?

Можно не сомневаться, что русский народ вынес бы бремя тоталитаризма и гонки вооружений еще какое-то время. Не он потерпел поражение в Третьей мировой войне. Потерпел поражение сам тоталитаризм, который оказался неконкурентноспособным в соревновании с системой "демократия+рынок" и начал приходить в упадок, разлагаться исподволь изнутри. А потом вдруг разом рухнул скалой и рассыпался песком.