В 1930-х годах на Дальнем Востоке было развернуто грандиозное строительство...
В годы Второй мировой широкую известность получил Атлантический вал.
Построенные по приказу Гитлера фортификационные укрепления растянулись
вдоль всего западного побережья Европы, от Дании до границы с Испанией.
Об этом грандиозном сооружении, сопоставимом по размерам с Великой
Китайской стеной и линией Маннергейма, сняты десятки фильмов, а многие
из укреплений Атлантического вала ныне обращены в музеи. А вот о другом
гигантском военном сооружении, «Тихоокеанском вале Сталина»,
практически никто в мире не знает. Хотя форты его протянулись почти
вдоль всего дальневосточного побережья России – от Анадыря до корейской
границы.
Просчет седых генералов
Первые русские береговые батареи на Дальнем Востоке появились еще в
1860-х годах в Николаевске-на-Амуре, а к началу Русско-японской войны
береговые крепости отстроили также в Порт-Артуре и Владивостоке. Но в
годы той позорной для нас войны они особо не помогли – по причине
поразительной косности царских генералов и адмиралов.
Несмотря на то, что еще в 1894 году Обуховский завод приступил к
выпуску 305/40-мм пушек (305 – калибр, 40 – отношение длины ствола к
калибру, то есть длина ствола такой пушки равна 12,2 м) с дальностью
стрельбы 26 км, на кораблях и береговых батареях продолжали стоять
пушки, стрелявшие на 4, максимум 6 км. Над офицерами, предлагавшими их
заменить на более дальнострельные, седые генералы только смеялись: «Это
какой дурак будет стрелять на 10 верст?!» По мнению тогдашних
авторитетов, вражеские корабли должны были подходить к нашим береговым
крепостям километра на четыре, становиться на якорь и приступать к
артиллерийской баталии.
Но японцев недооценили: их корабли к Порт-Артуру и Владивостоку так
близко не приближались, а безнаказанно расстреливали военные и
гражданские объекты с несколько больших дистанций. После уроков
Русско-японской войны наше военное ведомство приступило к постройке
нескольких десятков бетонных береговых батарей в районе Владивостока.
Не все они были достроены, когда грянула Первая мировая. Но Япония
стала союзницей России, и необходимость в обороне дальневосточных
границ отпала. В итоге почти все береговые батареи Владивостока и
Николаевска-на-Амуре были разоружены, а орудия отправлены на фронт и на
береговые батареи Балтики. И когда Красная армия «на Тихом океане свой
закончила поход», во Владивостоке, равно как во всем Приморье, уже не
было ни кораблей, ни береговых пушек.
Беззащитная граница
Первые десять лет советской власти на Дальнем Востоке отсутствовали и
флот, и береговая оборона. Охрана многотысячекилометрового побережья
велась несколькими шхунами, вооруженными малокалиберными пушками. Все
бы так и продолжалось, но в 1931 году над Дальним Востоком и Сибирью
нависла страшная угроза. Япония оккупировала Маньчжурию и выдвинула
территориальные претензии к Советскому Союзу. Тысячи миль береговой
полосы Дальнего Востока оказались совершенно беззащитными перед
огромным японским флотом.
В конце мая того же года правительство решило укрепить дальневосточную
береговую линию новыми батареями. Для выбора их позиций во Владивосток
приехала специальная комиссия под председательством наркома обороны
Климента Ворошилова. Оценив боевые позиции, Ворошилов пришел к
неутешительному выводу: «Захват Владивостока является простой
экспедицией, которая может быть поручена любому подставному
авантюристу».
Но Сталин твердо решил не отдавать японцам ни пяди земли: на Дальний
Восток потянулись эшелоны с танками, артиллерийскими системами,
бронетехникой… Дальневосточные дивизии в первую очередь получали новые
самолеты, так что вскоре на Дальнем Востоке было уже несколько сотен
дальних бомбардировщиков ТБ-3, готовых в любой момент нанести удар по
городам Японии. Одновременно развернулось строительство огромнейшего
Тихоокеанского вала из многих сотен береговых батарей и бетонных дотов.
Гигантская стройка
Формально это грандиозное сооружение не имело никакого названия, а
отдельные его районы скромно обозначались секторами береговой обороны.
На карте восточного побережья СССР красной линией обозначено расположение береговых батарей
Тихоокеанский вал Сталина протянулся от Чукотки, где был создан
Северный сектор береговой обороны, до южного окончания дальневосточного
берега Советского Союза. Десятки батарей были построены на Камчатке,
вдоль берегов Авачинского залива, на Северном Сахалине, в районе
Магадана и Николаевска-на-Амуре. В те времена побережье Приморья
представляло собой безлюдный край, поэтому береговые батареи зачастую
прикрывали лишь подходы к военно-морским базам Тихоокеанского флота.
Однако в районе Владивостока все побережье от бухты Преображения до
корейской границы было перекрыто огнем сотен береговых орудий. Вся
береговая оборона была поделена на отдельные сектора – Хасанский,
Владивостокский, Шкотовский и Сучанский. Самым сильным среди них,
естественно, был Владивостокский. Так, на одном только острове Русском,
примыкавшем к полуострову Муравьева-Амурского, было выстроено семь
береговых батарей. Причем батарея № 981 имени Ворошилова, расположенная
на горе Ветлина, была самой мощной не только на острове Русском, но и,
возможно, во всем СССР: дальность стрельбы шести 305/52-мм орудий
батареи составляла 53 км!
Наши башенные батареи представляли собой целые подземные города. На
сооружение Ворошиловской батареи ушло столько же бетона, сколько на
строительство всего Днепрогэса. Под 3–7-метровой бетонной толщей
находились снарядные и зарядные погреба, помещения личного состава –
лазарет, душевые, камбуз, столовая и «ленинская комната». Каждая
батарея имела свой дизель-генератор, обеспечивавший автономное
электрическое питание и водоснабжение. Специальные фильтры и система
вентиляции позволяли личному составу проводить недели в башне в случае
заражения окружающей местности отравляющими или радиоактивными
веществами.
Башенные установки не устарели и в атомный век. Так, для вывода из
строя 305-мм или 180-мм батареи требовалось прямое попадание минимум
двух ядерных бомб мощностью от 20 кт и выше. При взрыве бомбы в 20 кт
(хиросимский «малыш») с промахом в 200 м такая башня также сохраняла
боеспособность. В начале 1950-х многие батареи получили автоматические
системы управления огнем от радиолокационной станции (РЛС) типа «Залп».
Вал Сталина в действии
Циклопический вал Сталина полностью выполнил поставленную перед ним
задачу. Японский флот так и не посмел приблизиться к нашим берегам. Тем
не менее нескольким береговым батареям Тихоокеанского вала пришлось
пострелять в августе 1945 года. Так, батареи Хасанского сектора
поддерживали огнем наступление наших войск на корейской границе. А
130-мм батарея № 945, расположенная на южной оконечности Камчатки –
мысе Лопатка, – несколько дней поддерживала огнем наш десант при его
высадке на остров Шимушу (ныне Шумшу) – самый северный из островов
Курильской гряды.
Четыре железнодорожные установки, входившие в состав Владивостокского
сектора береговой обороны, в августе 1945 года своим ходом через Харбин
были переброшены на Ляодунский полуостров. Причем стрелять они должны
были не по японцам, а по американцам. Дело в том, что американские
корабли приняли на борт несколько тысяч солдат Чан Кайши, которых они
собирались высадить в Порт-Артуре и Дальнем. Но у товарища Сталина были
совсем иные планы в отношении Северного Китая, и присутствие
гоминдановцев там вовсе не предусматривалось. Наличие четырех корпусов
39-й армии и дальнобойных железнодорожных батарей на Ляодунском
полуострове произвело на американцев нужное впечатление, и вопрос о
десанте отпал сам собой.
Прощай, оружие!
В начале 1960-х годов береговые батареи Тихоокеанского вала начали
расформировывать, и за тридцать лет они все были выведены из строя.
Везде были сняты радиоэлектронные и оптические приборы, кое-где убрали
и сами пушки. Процесс расформирования ускорили «старатели», выломавшие
все то, что содержало цветные металлы. А вот демонтировать броневые
башни и бетонные циклопические сооружения оказалось не по силам ни
советской власти, ни новой демократической. На местах Тихоокеанского
вала можно было бы организовать не один туристический маршрут, но
Дальний Восток – это не Запад. Вот и стоят пустынные бетонные батареи и
доты безмолвным памятником великому и жестокому веку.
