Бескрайни просторы Белого моря. Вода, вода… До самого окоёма. Огромные массы свинцово-серой солёной воды, ритмично и неустанно катящей свои волны в направлении, известном исключительно пронзительному северному ветру и холодным течениям. Только отражения облаков разнообразят монотонную поверхность моря. Да ещё оторванные ото дна недавно отгулявшим штормом буро-зелёные, вытянутые островки водорослей. И вдруг…

Прямо из морской пучины постепенно поднимются… Сначала золоченые кресты, главки, серые шатровые кровли, а потом и мощные, сложенные из огромных эрратических (ледниковых) валунов стены Соловецкой крепости, возведённой в 1582-1594 гг. под руководством монаха Трифона, уроженца поморского села Ненокса.

Ого-го… Ма-хи-на!

Да сами посудите. Периметр крепости превышает километр, высота наземной части её стен колеблется от 8 до 11 метров, толщина кладки у основания достигает шести. Над стенами возвышаются восемь башен, достигающих у вершин шатров 30 метров и далеко выступающих за линию стен, обеспечивая тем самым возможность мощного фланкирующего обстрела. Соловецкая крепость стала чудом фортификационного искусства.

И вот такое чудо – среди моря-окияна? Зачем?

Башни и стены. Мощные и неприступные

Если по уму, – для защиты и обороны. Вот только от кого? От ворога иноземного? Как вариант, можно рассматривать и эту гипотезу. Тем более, в долгой, многовековой истории монастыря есть отдельные эпизоды противостояния вооруженной иностранной агрессии.

В разгар Ливонской войны, в 1571 году, неподалеку от Соловков появляется неприятельская флотилия шведских, голландских и гамбургских кораблей. Из не на шутку перепуганной обители в Москву срочно отправляется грамота с просьбой о защите. Но только спустя семь лет царь сумел оказать посильную помощь и прислать небольшую команду, состоявшую из воеводы, десяти стрельцов и четырех пушкарей. Тогда же вокруг монастыря начинают сооружать первую крепость – деревянный острог с башнями – и для ее защиты набираются девяносто пять стрельцов. Однако уже в 1637 году, ввиду уменьшения опасности вражеского нападения, это «многочисленное» войско было упразднено, и оборона Поморья перешла полностью в руки игумена. Ну, а он (и вся братия, само собой) к тому времени уже сидел в каменной крепости и супостата не боялся.

Правда, весной 1854 года уверенность островитян в своей полной безопасности была поставлена под сомнение. В разгар Крымской войны из Архангельска на Соловки сначала присылают нарочного с сообщением об опасности вражеского нападения, а потом и более существенную помощь в количестве восьми пушек со снарядами. И вовремя. Уже 7 июля обитель подверглась интенсивному обстрелу двумя английскими шестидесятипушечными фрегатами. По крепости было выпущено примерно тысяча восемьсот ядер и бомб, которых вполне хватило бы для разрушения нескольких городов. Но после девятичасовой канонады, не приведшей ни к каким сколько-нибудь серьёзным разрушениям, англичане вынуждены были оставить монастырь в покое. Из оборонявшихся никто не пострадал…

И? Из-за нескольких эпизодов Ливонской войны и Крымской кампании стоило городить огород?

Как на мой неискушенный взгляд, так с военной точки зрения строительство мощной оборонительной крепости было явно неоправданным. Море – оно ж не суша, где одна дорога и леса… Леса... Поставил на перекрестке крепостцу махоньку и – всё. Пока ворог не возьмёт её, дальше, в глубь страны, никак. Ни тяжёлую кавалерию, ни орудия полевой артиллерии по лесам и болотам не провести. Значит – на штурм! А море… Оно ж всё – сплошная дорога. Штурвал влево-вправо на пару румбов повернул и пошёл мимо островов, куда надо.

Но, если крепость не от ворога иноземного… Если оборонительное сооружение – не «от кого-то»… То, может, «для чего-то»? Вот-вот. Уже теплее.

Особенно, если вспомнить, что невиданные по тем временам валунные стены и башни были возведены, пусть и по повелению Ивана IV, но… силами и за счёт средств самого монастыря. Самого монастыря! Значит, заинтересованным лицом в строительстве крепости, в первую очередь, был именно он. Что вообще-то неудивительно. Братии было что защищать.

Ну, например, церковную ризницу. Хранилище монастырских ценностей, иными словами. Оно у монастыря было знатное. Как-никак, до Екатерининского Указа 1764 года Соловецкая обитель была крупным собственником. Доход от её грамотного использования был существенным. Соляные промыслы, рыбные тони, добыча морского зверя и речного жемчуга – всё это приносило в монастырскую казну немалые деньги.

А паломники, желающие прикоснуться к Соловецким святыням, были всегда. И до Указа, и после него. Так же, как пожертвования и вклады, вносимые не только простым людом, но и патриархами, князьями, вельможами… Даже царями! Все они в надежде замолить свои проступки и грехи, щедро жаловали монастырю деньги и вещи. Особенно засыпал обитель дарами Иван IV. В 1562 году по его заказу в мастерских Кремля изготовили для передачи Соловкам напрестольный золотой крест во здравие царевичей Ивана и Федора. А ещё были часы, кресты, меха, драгоценные ткани, тысяча рублей и «немало серебряной утвари».

Неудивительно, что второй половине ХIХ века сокровища монастыря уже оценивались в десять миллионов рублей и в двухэтажной ризнице, которая к тому времени имела площадь в 445 квадратных метров, хранились сервизы золотой и серебряной посуды, позолоченные чаши, блюда, кубки… И прочая, прочая… Естественно, перечислить все, что находилось в ризнице Соловецкого монастыря, просто невозможно. Но о некоторых, наиболее достопримечательных вещах, наверное, стоит кратко рассказать.

К числу древнейших предметов, собранных здесь, относились: резной крест из моржового клыка, деревянный потир (церковная чаша) преподобного Зосимы, небольшой каменный колокол и железное клепало к нему. Литые золотые кресты (один из них весил 1064 грамма), вложенные Иваном Грозным. Серебряные жалованные ковши эпохи Петра I. Церковные облачения, шитые из изумительных по красоте дорогих тканей: аксамита, бархата, парчи, атласа...

Некоторые из предметов, сохранявшихся в ризнице, не имели религиозного назначения, но представляли колоссальную историческую и художественную ценность. Например, палаш в серебряной оправе с драгоценными камнями, принадлежавший прославленному русскому военачальнику начала XVII века князю М.В. Скопину-Шуйскому. Или изумительная резная ажурная костяная кружка с 58 портретными изображениями русских царей и князей, выполненная в 1774 году знаменитым резчиком по кости Осипом Дудиным, уроженцем Холмогор...

Необыкновенную историко-культурную ценность представляло собрание древних рукописей и старопечатных книг: Евангелие XIV века, написанное на пергаменте, рукописные Евангелия XVI века (одно из них в 1613 году вложил в монастырь князь Д.М.Пожарский), рукописные, подаренные Иваном IV, «Правила апостольские» и «История иудейской войны» Иосифа Флавия…

Правда, сейчас на самих Соловках от этого богатства остались малые, очень малые крохи.