"26 июня летчик капитан Гастелло Н. Ф. с экипажем - Бурденок,
Скоробогатый и Калинин - повел ДБ-3 бомбить ворвавшихся фашистов по
дороге Молодечно-Радошковичи. У Радошкович показалась вереница танков
противника. Гастелло, сбросив бомбы на скопившиеся на заправке немецкие
танки, и, расстреливая из пулеметов экипажи фашистских машин, стал
уходить от цели. В это время фашистский снаряд догнал машину капитана
Гастелло. Получив прямое попадание, самолет, объятый пламенем, не мог
уйти на свою базу. Гастелло развернул горящий самолет и повел его в
самую гущу вражеских танков. Столб огня объял пламенем танки и
фашистские экипажи. Дорогой ценой заплатили немецкие фашисты за смерть
летчика героического экипажа." Из газет 1941 года
26 июня 1941 года. Четвертый день
Великой Отечественной войны. Танки Гота и Гудериана рвутся вперед по
территории Белоруссии, делая в сутки до 100 километров. Советское
командование всеми силами пытается остановить их дальнейшее вклинивание
в боевые порядки Юго-Западного фронта. Утром с аэродрома
Боровское под Смоленском в воздух поднимается эскадрилья дальних
бомбардировщиков 207-ого авиационного полка под командованием капитана
Николая Гастелло – три самолета ДБ-3Ф. Разведка сообщила, что в районе
шоссе Радошковичи-Молодечно наблюдается концентрация танков противника.
Задачей эскадрильи было отбомбиться по обнаруженным немецким машинам. Жители
близлежащего села видели, как в 12:00 над шоссе показались три
бомбардировщика с красными звездами на крыльях. Из открытых бомболюков
на танки, броневики и автомашины противника посыпались бомбы. В небо
поднялись жирные столбы дыма – три тонны бомб зря не пропали. Однако
немцы сразу же открыли плотный зенитный огонь, и два из трех
бомбардировщиков заполыхали. Самолет старшего лейтенанта
Воробьева, единственный не подбитый, после выполнения задачи ушел за
линию фронта, на аэродром. Второй ДБ-3 с тянущимся за ним дымным
шлейфом "ушел в неизвестном направлении”, как засвидетельствовали потом
местные крестьяне. Третий бомбардировщик совершил разворот и направил
горящую машину прямо на скопление немецкой бронетехники... Федор
Воробьев, командир единственного выжившего в том налете экипажа,
благополучно вернулся на аэродром в Брянске (из-за стремительных темпов
немецкого наступления советские самолеты часто взлетали с одних
аэродромов, а садились уже на другие, в тылу). В его рапорте было
написано, что он и штурман лейтенант Рыбас видели, что самолет, ведомый
командиром эскадрильи Гастелло, совершил наземный таран. 27-ого июня
командир авиаполка Лобанов пишет о подвиге в Москву, а 28-ого числа за
подписью Калинина выходит указ о присвоении капитану Гастелло звания
Героя Советского Союза. С этого момента история начинает казаться
немного странной, если учесть, что письмо от Лобанова из Белоруссии в
Москву должно добираться как минимум неделю, а затем еще около месяца
ждать своего череда в канцелярии... Впрочем, позже "очевидцы” ничего не
могли сказать по этому поводу – лейтенант Рыбас вскоре пропадет без
вести, а Федор Воробьев через пять месяцев погибнет. Впрочем, через два
дня после знаменитого вылета, 28 июня 1941-ого года, 207-ой авиационный
полк перестает существовать. Пятого июля остатки персонала перекинули
под Орел, а в сентябре полк был окончательно расформирован. Долгое
время считалось, что подвиг совершил именно экипаж Николая Гастелло.
Вместе с ним в бомбардировщике тогда находились штурман лейтенант
Анатолий Бурденюк, основной стрелок старший сержант Алексей Калинин и
нижний (люковый) стрелок лейтенант Григорий Скоробогатый. Почему-то
звание Героя Советского Союза было присвоено только одному Гастелло
посмертно. Про третий самолет, где командиром был Александр Маслов (тот
самый, который "ушел в неизвестном направлении”) советская пропаганда
забыла. Только в мае 1942-гo родственникам Маслова, а также
родственникам членов его экипажа – штурмана лейтенанта Владимира
Балашова, младшего сержанта стрелка-радиста Григория Реутова и младшего
сержанта воздушного стрелка Бахтураза Бейскбаева командование 207-го
авиаполка отправило извещения, что их мужья (дети) "пропали без вести”.
Вплоть до начала 90-х годов подобная формулировка – "пропал без вести”
считалась фактически синонимом "предательства”. Ведь неизвестно, чем
занимались пропавшие без вести? Может, они сдались в плен, то есть
подали пример трусости и паникерства? А может, они служили полицаями
или вообще – воевали за фашистов? Когда жена капитана Маслова
Софья Евграфовна Маслова в 1944 году вернулась домой, в Коломну, ее
дочку Иру отказались принимать в детский сад – детишек, отцы которых
погибли на фронте, и так было много. А отец Иры не погиб, а пропал без
вести. По этой же причине пенсию по потере кормильца семья Маслова не
получала. Как к жене потенциального предателя, к Софье
Евграфовне стали плохо относиться все соседи. Перестал с ней общаться и
отец Александра, бывший в то время председателем колхоза "Проводник".
Софья много плакала – жить с маленькой дочкой в охваченной войной
стране было очень тяжело. Казалось, судьба выкинула очередной
несправедливый фортель – Николай Гастелло (его самого и его жену Аню
Софья хорошо знала, они дружили семьями) в одночасье стал кумиром
мальчишек и Героем Советского Союза, а ее Саша – чуть ли не предателем.
Но, как оказалось, судьба может фантастически трансформироваться – что
и стало видно на участниках того легендарного вылета... Настоящий герой В
1951-ом году Беларусь решила увековечить подвиг Николая Гастелло,
белоруса по национальности. К деревне Декшняны, около которого и был
совершен таран (ночью на 27-ое июня местные жители наспех похоронили
пилотов с разбившегося бомбардировщика в братской могиле, завернув их в
парашюты) отправилась большая комиссия. Процессом перезахоронения
прахом героев руководил райвоенком поселка Радошковичи подполковник
Котельников. На месте оказалось, что бомбардировщик упал не на
колонну бронетехники, как написано во всех советских учебниках истории,
а в 180 метрах от дороги в поле – то ли не дотянул, то ли таранил не
танки, а зенитную батарею... Впрочем, это было не так уж и важно. При
огромном скоплении народа, 26-ого июня 1951-ого года братская могила
была торжественно вскрыта. Котельников тут же заинтересовался
содержимым планшетки одного из пилотов, которая за 10 лет почти не
пострадала. Оказалось, что в ней содержатся документы на имя...
капитана Александра Спиридоновича Маслова. Также на одном из пилотов
был обнаружен медальон на имя стрелка-радиста Григория Реутова, члена
экипажа капитана Маслова. Выходит, это бомбардировщик Маслова совершил
таран, а самолет Николая Гастелло как раз и "ушел в неизвестном
направлении”? Подполковник Котельников не стал делиться с
окружающими своими находками, и прах "отважного экипажа Гастеллло” был
благополучно перезахоронен в сквере поселка Радошковичи. Самому Николаю
Гастелло над могилой поставили бронзовый памятник. В тот же
вечер Котельников под грифом "Секретно” отправил письмо в ЦК КП(б)
Белоруссии, где он извещал о находке и спрашивал – что делать? Вскоре,
также под грифом "Секретно” пришел ответ под подписью зав.
административным отделом ЦК Перепелицына: "Обращайтесь в отдел по учету
потерь Советской Армии”. Получив "добро” на выявление сведений о
подробностях гибели экипажа Александра Маслова, Котельников начал
собирать информацию. Вскоре в архивах он обнаружил интересный документ
– список "Безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й
авиадивизии с 22.06 по 28.06.41 (серия "Б" №138)”. Подписан он был
помощником начальника отдела строевой части старшиной Боковым. В списке
значился и экипаж Гастелло: сам капитан, а также Бурленюк, Скоробогатый
и Калинин. В графе "примечания” сказано, что "один человек из этого
экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто – неизвестно”.
По всему выходило, что таранил немцев все-таки экипаж Маслова, а не
Гастелло... Результатами своих исследований Котельников
поделился с коломенским райвоенкомом полковником Гладковым. Тот в
1952-ом связался с женой Маслова и передал ей все материалы
расследования. Предъявленную планшетку, а также чудом сохранившиеся
летные очки и расческу мужа она тут же опознала. Вскоре Софья
Евграфовна направляет ходатайство в Верховный Совет СССР, в котором
просит восстановить ее семью в гражданских правах и присвоить ее мужу
звание Героя Советского Союза, поскольку это именно он (и его экипаж)
совершил подвиг. Вскоре, 22 ноября (в день рождения Александра
Маслова) Софье Евграфовне приходит справка: "Считать капитана Маслова
не пропавшим без вести, а погибшим при выполнении боевого задания
26.06.41 г.”. Спустя день к Масловой приходит чекист и вежливо просит
больше не беспокоить Верховный Совет своими домыслами. О присвоении
Маслову Героя речь даже и не заходит... Но у Котельникова есть
еще вопросы, на которые пока нет ответов. Например, почему всей стране
известно, что единственным спасшимся экипажем был экипаж лейтенанта
Воробьева. Тогда как в архиве Министерства Обороны СССР значится, что
Рыбас и Воробьев служили в 96-ом авиаполку. Однако известно, что
знаменитый вылет совершала эскадрилья 207-ого авиаполка. Может быть,
бомбардировщиков было не три, а два – Маслова и Гастелло? Нет,
уверен Котельников, бомбардировщиков было именно три. Жители деревни
Декшняны, около которой и был совершен подвиг, утверждают, что видели
три самолета. Также чудом выживший авиатехник 207-ого авиаполка
Бородин, 26-ого июня готовивший ДБ-3 эскадрильи Гастелло к вылету,
уверенно рассказал, что самолетов было три. Командирами их были
Гастелло, Маслов и "кто-то еще”, фамилии которого Бородин не помнит.
Значит, Рыбас и Васильев видеть ничего не могли, а показания особому
отделу давали неизвестные, пилотировавшие уцелевший бомбардировщик? Впрочем,
на этом удивительные открытия для Котельникова не закончились. Вскоре
он узнал, что 27-ого июня жители деревни Декшняны и поселка Радошковичи
отправились в Мацковские болота – туда, куда улетел "в неизвестном
направлении” подбитый бомбардировщик. Вскоре были обнаружены обломки
самолета, а также два обгоревших трупа. В кармане одного из них было
найдено письмо на имя Скоробогатой – лейтенант Скоробогатый (а это был
он) не успел отправить его жене. У второго погибшего был найден
медальон, на котором удалось разобрать инициалы "А.А.К.”. Судя по
всему, он принадлежал стрелку-радисту Алексею Александровичу Калинину.
Так как найдено было два из четырех члена экипажа Николая Гастелло, это
означало что, во-первых, упавший в болото бомбардировщик пилотировал
именно он (а не Маслов), и во-вторых, Гастелло либо успел выброситься с
парашютом и выжить, либо его труп так и не был обнаружен. Так
куда же делся сам Гастелло? Ответ на этот вопрос дают показания жителя
деревни Мацки, что в 25 километрах от поселка Радошковичи (к сожалению,
его фамилия неизвестна, хотя показания зафиксированы на кинопленку).
Тогда, 26-ого июня 1941-ого ему было 15 лет, но он помнит происходящее
очень хорошо: "Я видел, как с левого крыла горящего
бомбардировщика выпрыгнул парашютист. Он приземлился в метрах 300 от
меня. К нему на машине поехали немецкие солдаты – в деревню уже вошли
немцы. Парашютист вскочил на ноги, но немцы дали автоматную очередь, и
он снова упал. Но его не убили, а ранили – когда он шел к машине, немцы
придерживали его за обе руки...”. Стоит провести небольшой
технический ликбез для того, чтобы понять, кто же был этим спустившимся
летчиком – Гастелло или же Бурденок, чей труп так и не был обнаружен?
Итак, в случае эвакуации из аварийного бомбардировщика стрелок-радист
прыгает из верхнего люка, штурман - из нижнего. С крыла может прыгнуть
только пилот, которым, напомню, в том полете и был Николай Гастелло.
Кстати, то, что пилот спасся, а Скоробогатый, Калинин и,
предположительно, Бурденок не смогли, говорит не в пользу командира
экипажа. Рассказывает заместитель командующего ВВС СССР
генерал-полковник Решетников, начинавший войну младшим лейтенантом на
бомбардировщиках ДБ-3: "У меня был случай, когда мой самолет
подбили в воздухе и он загорелся. Сначала я дождался, когда с
парашютами выпрыгнут члены экипажа – нужно держать самолет на
максимальной высоте. А потом уже выпрыгнул и сам”. Выходит,
Гастелло не стал дожидаться, пока эвакуируются остальные члены его
экипажа (при этом держа самолет прямо, чтобы дать как можно больший
шанс на спасение), а выпрыгнул до этого? Обгоревшие трупы товарищей и
спасшийся Николай говорят в пользу этой версии... А что же стало
с ним потом? Германия на запрос о захваченных в плен летчиках 26 июня
1941 года в районе поселка Радошковичи пока молчит. Правда, известно,
что в самом начале войны советских летчиков немцы расстреливали сразу
после допроса... Вместо окончания Что же было
сделано для настоящих героев? В 1992-ом году все члены экипажа
Александра Маслова посмертно были награждены медалями Отечественной
войны 1-ой степени, а в 1996-ом году всем членам экипажа посмертно было
присвоено звание Героев России. Правда, формулировка подвига была
какой-то странной – "В одно время и в одном месте, в одном и том же
воздушном бою экипаж бомбардировщика капитана Маслова предвосхитил
подвиг Николая Гастелло”. Впрочем, оно и понятно – зачем переписывать
советскую историю и объявлять, что Гастелло никакого подвига не
совершал, когда ее можно немного подкорректировать?.. Жена
Александра Маслова так и не дождалась реабилитации своего мужа,
скончавшись в 1985-ом году. Звезду Героя за своего отца получала дочь –
Гурная Ирина Александровна. Впрочем, несмотря на официальную
версию, и Маслов, и Гастелло, и остальные летчики 207-ого авиаполка
были героями. Вылет на задание без поддержки истребителей, на
неповоротливых дальних бомбардировщиках – это ли не подвиг? Об этом
говорит и тот факт, что в тот же день авиаполк потерял 27 самолетов, а
через два дня в нем не осталось ни одной исправной машины. До конца Великой Отечественной войны наземный таран был повторен 503 раза...
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.statya.ru
| 
