В августе 1918 года был
окончательно предрешен исход Первой мировой войны. Истекающая кровью Германия
обрушила все свои резервы на французский фронт. С обеих сторон потери были
колоссальными. А сражение на Марне и Аньенская операция из-за гигантских жертв
стали именами нарицательными. Наступательный порыв германцев был сломлен,
французы, американцы, англичане перешли в контрнаступление. Вскоре они подошли
к последнему оплоту Германии — линии Гинденбурга. Ее взятие стало окончанием
этой жесточайшей бойни, длившейся четыре года.
БЕСЦЕРЕМОННЫЕ СОЮЗНИКИ
Среди стран-победительниц
не оказалось России, внесшей огромный вклад в дело сокрушения Германии,
Австро-Венгрии и Турции. Более того, с независимой Украиной и Советской
Россией, которые заключили с Германией в феврале 1918 года в Брест-Литовске
мирные договоры, Антанта категорически отказывалась вести какие-либо
переговоры. Не менее презрительно союзники относились и к белогвардейцам,
которые считали себя в состоянии войны с немцами. Англичане и французы хотя и
помогали белым, но делали это крайне неохотно, причем в счет платежей царской
России. А об участии бывших подданных Российской империи в последней,
сокрушительной операции против Германии правительство Франции вообще предпочло
забыть...
Несмотря на Брест-Литовский
мир, на Западном фронте в составе колониальных войск французской армии
оставалась одна небольшая, но очень храбрая и доблестная русская часть — Легион
чести.
В легионе служили не только
русские, но и украинцы (священник отец Андрей Богословский, родственник
знаменитого автора «Украинско-русского словаря» поручик Курилло, ряд младших
офицеров и солдат).
Хоть русская армия в 1918
году уже официально не существовала, легионеры продолжали носить русскую форму
— со знаками отличия и кокардами, а офицеры умышленно не снимали знаменитые
золотые (а не полевые) погоны. Немцев это особенно бесило, ведь русских они
считали проигравшей стороной. Поэтому попадавших в плен (в основном ранеными)
офицеров легиона они на месте расстреливали, а солдат бросали в лагеря
военнопленных.
Потери в Легионе чести были
огромные. Он входил в состав Марокканской дивизии, а французское командование
относилось к колониальным войскам как к самому ходовому пушечному мясу. Точно
так же командование дивизии смотрело и на легионеров. Но именно благодаря этому
русскому легиону выпала честь одному из первых прорвать последний оплот
тевтонцев — линию Гинденбурга.
ОСВОБОДИТЕЛИ СЕРБИИ
Впервые о русских частях во
французской армии заговорили в августе 1914 года. В момент объявления войны в
русское посольство в Париже явилось несколько десятков тысяч мужчин призывного
возраста — подданных Николая II, постоянно проживавших или отдыхавших во
Франции. Среди них оказалось множество офицеров, так что из этого контингента
вполне можно было сформировать хорошую бригаду. Но французское военное
министерство и русский Генштаб категорически воспротивились этому: нелегальных
формирований не желала ни та ни другая сторона. Часть добровольцев отправили
окружным путем в Россию, другие же поступили во Французский легион. По
некоторым данным, в начальный период Первой мировой в этом легендарном
формировании оказалось до 20 процентов славянской крови.
В конце 1915 года, когда на
Западном фронте стало особенно туго, французское правительство обратилось к
России с просьбой о присылке русских частей (желательно корпуса) — для
моральной и физической поддержки истекающих кровью союзников.
Русское правительство
направило весной 1916 года две сформированные Особые бригады на Западный фронт,
еще две — на Балканы, в поддержку сербских, английских и французских войск.
Особые полки во Франции сыграли заметную роль в апрельском наступлении 1917 года
— под легендарным городом Реймс.
Они понесли жестокие
потери, но были награждены французским командованием почетными «военными
крестами».
Отличились и те русские
части, которые попали на Балканы. Более того, своей грудью они положили начало
освобождению оккупированной немцами Сербии. В ноябре 1916 года 2-я русская
Особая бригада прорвала считавшиеся неприступными немецко-болгарские позиции и
взяла город Битоль. Двинувшиеся ей вслед французы довершили прорыв уже сами:
геройская бригада в этом бою полегла практически полностью. Сербы, кстати, не
забудут этого: в 1922 году они предоставят кров и работу интернированным частям
белой армии барона Врангеля.
Февральская революция в
России оборвала победное шествие русских Особых бригад на Западном и
Салоникском фронтах. Прибывшие пополнения были насквозь пропитаны идеями
большевизма. Обе русские бригады во Франции подняли восстание и отказались
участвовать в продолжении войны «с братьями-германцами». Французы были
вынуждены разоружить русские бригады, а личный состав направить в концлагеря.
Впоследствии почти все солдаты из Особых бригад уехали в Советскую Россию, а
значительная часть офицеров — в белые армии.
ГЕРОИ ЛИНИИ ГИНДЕНБУРГА
Тем не менее во Франции
осталась горстка русских военных, желавших под своим флагом драться с Германией
до победного конца. Именно они во главе с полковником Готуа в конце 1917 года
сформировали так называемый Легион чести, численность которого, правда, едва
достигала 300 человек. Одновременно к французскому правительству обратились с
коллективным заявлением русские летчики, проходящие обучение во Франции, с
просьбой сформировать из них особую эскадрилью. Но французский генштаб им
почему-то отказал, и русским летчикам пришлось сражаться с немецкими асами в
составе французских эскадрилий.
Боевым крещением Легиона
чести стало сражение на реке Эн, где во время отражения немецкого наступления
он показал себя с самой лучшей стороны. Потери были настолько велики, что
командование Марокканской дивизии попросило у легиона одолжить хоть одного
офицера на командную должность в 8-м Зуавском полку, набранном из жителей
Северной Африки. Этим офицером стал поручик Мириманов, который в русских
золотых погонах возглавил смуглокожих людей во французской форме. На третий
день боев он во главе зуавов бросился в атаку, первым прорвал линию
неприятельских укреплений, но сам был тяжело ранен. За этот подвиг французское
командование наградило Мириманова одной из почетных боевых наград — второй
пальмовой ветвью на Военный Крест.
Самые тяжелые дни достались
легиону в первые дни сентября 1918 года. В одном из первых боев погиб батюшка
легиона, питомец Киево-Могилянской духовной академии — отец Андрей
Богословский. Во время атаки он, высоко подняв в правой руке крест, одним из
первых вышел из окопов и благословлял проходящие мимо цепи. Вслед за русскими
шли зуавы, но и они подбегали к батюшке и прикладывались к кресту. Вскоре
немецкая шрапнель тяжело ранила батюшку. Его пытались вынести с поля боя на
носилках, но пулеметная очередь немецкого аэроплана сразила отца Богословского.
14 сентября в 5 часов утра,
наступая в голове Марокканской дивизии, Легион чести первым прорвал линию
Гинденбурга. Туман спрятал от немцев русские цепи, что позволило им подкрасться
к мощным укреплениям противника почти незамеченными. Прусские гвардейские
солдаты заметили бойцов, когда те начали валиться им прямо на голову в узловую
траншею — сердце обороны. Первую линию укреплений русские забросали ручными
гранатами, вторую взяли в стремительной штыковой схватке. Уже на третью,
последнюю траншею противника легион кинулся с могучим русским «Ура!», чем
полностью ошарашил немцев: они рассчитывали услышать марокканские и зуавские
боевые кличи. На третьей линии оказались неопытные подростки — они просто
побросали оружие. Когда Легион чести начал сигналить цветными ракетами об
успешном прорыве линии Гинденбурга, французское командование не поверило
случившемуся. Лишь после подтверждения такого факта штабом Марокканской дивизии
в прорыв были брошены колониальные войска. У легиона в этом деле, названном
легендарным во французской официальной истории Первой мировой войны, было 9
убитых и 25 раненых.
После окончательной победы
над Германией Легион чести вступил в пределы Германии и даже оккупировал
городок Морш — недалеко от Фридрихсгавена. У местных жителей появление русской
части вызвало бурю негодования: они были искренне убеждены, что победили
Россию. Но дальнейшая судьба легиона сложилась печально.
В начале 1919 года в него
стали вливать вообще всех бывших русских военнослужащих, находящихся на территории
Франции, в том числе и сидевших в концлагерях. Были и другие пополнения: почти
200 русских прибыло из Иностранного легиона — те самые, которые вступили туда
еще в начале войны.
Старые легионеры
протестовали против пополнения их части солдатами Особых бригад, но французы
хотели поскорее избавиться вообще от всех русских военных. И вот в феврале 1919
года разросшийся до двух тысяч человек Легион чести был отправлен в состав
Добровольческой армии генерала Деникина. Конец легиона печален: большая часть
солдат заколола штыками офицеров и перешла к красным. Оставшиеся легионеры
сформировали 1-й Кавказский офицерский полк, который до конца гражданской войны
сражался в рядах белых. Впрочем, среди красных тоже оказалось несколько бывших
легионеров, в частности — будущий маршал Советского Союза Родион Яковлевич
Малиновский.
Лягушатники и лимонники Россию никогда не считали настоящим союзником.
Надеюсь побывать на развалинах Лондона и Парижа