В восточнославянской мифологии есть персонаж, именуемый банником. Это
дух, обитающий в бане, т.е. разновидность домового. В иных местах его
называли байником, баенником, байношко, лазьником. Обретается за
печкой-каменкой или под полком. Заводится после появления в доме первого
ребенка. Иногда и сам поселяется вместе со своей женой, а то и с
детками.
Каков же он, по поверьям наших предков?
Чаще всего, разумеется, банник невидим. Кое-кто даже считает, что
благодаря шапке-невидимке. Но мог показаться в виде голого старика,
облепленного листьями от веника, длинноволосого мужчины, а также собаки,
кошки, зайца. А.Н. Афанасьев так описал его нрав: «Банник не любит тех,
кто парится по ночам, и душит таких смельчаков, особенно если они
творят омовение без молитвы». Свят, свят, свят!
А еще его обвиняли в том, что он может похитить оставленного в бане
ребенка, подкинув взамен его подменыша. Подменыша определяли по
рахитичному сложению: большеголовый, пузатый, он не умел ни ходить, ни
говорить, и, прожив так несколько лет, умирал или превращался в
головешку либо банный веник. Вот ужас-то! И не только славяне так
считали: в некоторых кельтских племенах тоже существовало подобное
поверье.
Чтобы вернуть собственное чадо, полагалось бить подменыша березовым или
ореховым прутом, пока не совершится чудо возврата. Были и другие
способы, но менее распространенные. А вот в качестве профилактического
средства от подмены ручонку младенца перевязывали красным шнурочком или
надевали на головку... красную шапочку! Кроме того, следили, чтобы на
лицо не падал лунный свет, окуривали колыбельку перед сном и клали в нее
обереги.
Женскую ипостась этого сверхъестественного существа называли тоже
по-разному: банниха, байница, баенная матушка. На русском Севере верили в
обдериху, которую описывали как лохматую страшную старуху, иногда
выступающую нагишом, иногда – в виде кошки с горящими глазами. С нею
шутки были плохи: ни в коем случае нельзя было мыться в одиночку – грех,
за который обдериха спрашивает по максимуму, сдирая и вешая на печке
кожу (потому и обдерихой звалась), а тело несчастного загоняла в щели на
полу. Четвертый пар она ни с кем не хотела делить: могла исцарапать.
Шишига во владимирских, саратовских и других землях тоже была персонажем
женского рода. И показывалась она тем, кто шел в баню без молитвы:
оборачивалась родственницей или знакомой, звала париться и могла
запарить до смерти. Эта маленькая горбатая сущность отличалась большим
животом, сучковатыми ручками и холодным тельцем, предпочитала ночной
образ жизни. Хотя в некоторых местах людская молва определяла ей
«прописку» вовсе и не в бане, а в камышах на мелких речушках.
Суеверия славян требовали соблюдения правил обращения с банными
духами.
При входе в баню нужно было непременно сказать: «Крещеный на полок,
некрещеный с полка», а уходя – пригласить: «Хозяин с хозяюшкой, с малыми
детушками гостите к нам в гости» или, по крайней мере, произнести:
«Тебе, баня, на стоянье, а нам на доброе здоровье». Кроме того, принято
было оставлять этому строгому, прямо скажем, мифическому существу воду,
мыло и веник, а то он, паче чаяния, в следующий раз начнет брызгаться
кипятком, швыряться раскаленными каменьями или пуще того – напустит
угар.
Спрашивается: как же существовать в столь опасном соседстве, каковое
являл собой банник? Но считалось, что и польза от него есть. Во-первых,
на духа бани рассчитывали как на защитника от других напастей: происков
овинника, мертвецов и т.д. Чтобы заручиться подмогой такого рода, в
новую баню приносили хлеб и соль, а под порогом хоронили задушенного
черного петуха или, в крайнем случае, курицу.
 | | А.Пластов. Весна |
Во-вторых, он участвовал в девичьих гаданиях, презабавных, прямо скажем.
На святки в полночь интересующиеся замужеством гадальщицы должны были
подставить баннику... эээ... оголенный участок своего тела – тот самый,
благодаря которому мы имеем возможность сидеть: подходили либо к
наружной двери баньки и прямо на улице принимали соответствующую позу,
либо ее же демонстрировали перед печкой или даже выставляли это самое
место в дымник.
Если при этом возникало ощущение прикосновения мохнатой руки, означало –
быть богатому жениху, если голой – бедному, если не удавалось
почувствовать касание – жениха не будет вовсе. Категорически запрещалось
протягивать руку в окно бани. Ее хозяин мог сковать пальцы железными
кольцами, что и очень больно, и совершенно неудобно.
Считалось, что банник мог творить чудеса. В муромских краях есть
предание о дяде Косте, пришедшем в баню погадать. Глядь, а там сидит
женщина: «Возьми, – говорит, – меня замуж». А была это русалка. Дядя
Костя ее перекрестил, и стала она обычной женщиной. Поженились они и
жили, как говорится в таких случаях, долго и счастливо.
Народные предания сохранили истории о том, как банник и даже обдериха
спасали людей. И вряд ли случайность, что хлеб, которым мать невесты
благословляла к венцу молодых, назывался не как-нибудь, а банником!
Наконец, жертвенных кур небожителям Сварогу и Сварожичу, по
свидетельству многих христолюбцев, приносили именно в бане. Значит,
возможно, что когда-то банник был причастен к культу древнего
славянского Бога-Творца?
|
