Переписка А.Д.Меншикова с подчиненными за 1705 г. свидетельствует, что работников в Петербурге и окрестностях постоянно не хватало, поскольку их не приводили вовремя и в указанном числе, а часть присланных сбегала. Например, об их недосылке сообщал петербургский обер-комендант: "Городовая работа и иные дела в Санкт-Питербурхе и в Нарве зело медленно идут за неприходом работных и посошных людей, которые приходят порознь по малому числу и не на указные сроки и не полное по наряду число людей", а И.Я. Яковлев писал: "Работных людей, государь, у нас (на Олонецкой верфи. – Е.А.) в Санкт-Питербурхе малое число, а взять где, не ведаем" и "которые работные люди (1000 человек. – Е.А.) были на Тосне реке и карабельные всякие леса готовили ныне все от нашествия неприятельских людей разбежались…". Однако не обнаружено сведений об общем числе работавших в Петербурге в 1705 г. О заболевших и умерших нам известно лишь из писем И.Я.Яковлева А.Д.Меншикову: "Присланные государь с Москвы и из городов прошлых годов разных дел мастеровые люди многие померли, а иные хворают…" и "плотниками в работе зело имеем оскудение понеже многия своя сроки отжив померли". Но эти документы не дают нам точное число погибших. Известно, что на воронежской верфи с 1 июля по 3 августа 1705 г. из 1098 плотников умерли 549, то есть 50 % человек. Но трудно судить, такой же процент смертности в 1705 г. был на Адмиралтейской верфи в Петербурге или нет.

На 1706 г. Петром I было определено прислать в Петербург и Нарву "поровну" на три перемены 46 тысяч человек. Итак, в Петербург всего должно было прийти 23 тысячи, а в одну перемену работать – 7 666 человек. Известна роспись людей первой перемены, по которой в Петербург должны были собрать с 12 городов 8 330 человек, из которых 664 человека (7,97 %) "сверх указного числа… для пустоты", а в Нарву – с 16 городов 8 322 человека, из которых "для пустоты" 656 человек (7,88 %). Следовательно, запланированная государем цифра заболевших, умерших и сбежавших по дороге составляла около 8 %.

Однако указы государя конца марта – начала апреля того же года дьяку Поместного приказа А.И. Иванову показывают, что первая смена работников не была прислана к положенному сроку – 25-му марта. В них Петр I повелевает выслать в Петербург работных людей "как возможно скоро", так как в них "ныне немалая там есть нужда". На что 4 апреля А.И. Иванов сообщает о посланных к воеводам грамотах, по которым "иные" выслали работных людей, а "из ыных городов пишут, что уездные люди выбиты все поголовно к линейному делу, а в работники имать неково".

Согласно ведомости о количестве "плотников у разных дел" при Адмиралтейском дворе в 1706 г. числилось 529 плотников, из которых один человек умер, пятеро были в бегах и 33 болели. Итого умерло 0,19 %, заболело 6,24 % и сбежало 0,95 % человек. Таким образом, процент умерших плотников в Петербургском адмиралтействе в 1706 г. намного ниже, чем в 1705 г. на воронежской верфи.

По царскому указу от 19 ноября 1706 г. в Петербург в 1707 г. должны были прислать на две перемены 30 тысяч человек, то есть по 15 тысяч в каждой "с тех мест, которыя к Питербурху ближе", а с остальных мест собрать на этих работников деньги, причем работников должны были приводить сами воеводы. Первая смена должна была работать с 1 апреля по 1 июля, вторая – с 1 июля по 1 октября. Велено было также из 15 тысяч – 9 тысяч отдать главе Канцелярии городовых дел, а 6 тысяч – петербургскому обер-коменданту. Кроме того, повелевалось тысячу человек прислать уже в середине декабря 1706 г. "к каменной ломке". Итак, можно заключить, что, во-первых, начиная с 1707 г. работные люди посылались в один только Петербург, во-вторых, видимо учитывая опыт прежних лет, их число было меньше на 10-16 тысяч по сравнению с прошлыми годами, и теперь они присылались только с ближних к Петербургу городов.

По указам от 11 декабря 1707 г. и 7 января 1708 г. о высылке работников на 1708 г. и от 26 апреля 1708 г. о том же на 1709 г. повелевалось прислать в Петербург уже 40 тысяч работных людей на две перемены по 20 тысяч каждая. Из каждой перемены 8 тысяч человек определялось Р.В.Брюсу, а 12 тысяч – обер-комиссару У.А.Сенявину.

Однако и в эти годы работные и мастеровые люди не присылались вовремя и в необходимом количестве. Так, У.А.Сенявин 20 мая 1708 г. писал в Преображенский приказ, что по высылке из городов в Петербург "каменщики и кирпичники многие не явились и по ведомостям стольников и дворян, которые их собрав, в Санкт-Питербурх отводили, те каменщики с дороги бежали". А 24 апреля 1709 г. Р.В. Брюс сообщал А.Д. Меншикову: "По наряду в нынешнее лето работным людям велено ко мне быть к городовому строению апреля к 1 числу 8000 человек, ис которых по нижеписанное число токмо пришло к нам 1569 человек", то есть почти через месяц после начала работ у строительства Петербургской крепости находилось от указного числа 19,61 % человек. А У.А.Синявин 26 июня писал ему же: "На заводех, государь, кирпичных у нас малолюдство, а на каменной ломке еще нет ни одного человека" и сообщал, что работных людей у него вместо определенных 12 000 человек – 6830 (56,91 %), из которых, первой перемены – 5579, второй – 751 человек и присланных от Р.В.Брюса 500 работников; 10 июля докладывал, что работных "первой и второй перемены в приходе" всего лишь – 3510 человек, то есть 29,25 % от назначенного числа работников. Кроме того, 18 июля после шлиссельбургского наводнения Р.В. Брюс отправил туда на ремонт больверков 1000 работных людей. Всего же в 1709 г. по данным С.П.Луппова вместо запланированных 40 тысяч в Петербурге работало лишь 10 374 человека (7448 – в первой смене и 3286 – во второй), что составило 25,94 % от определенного государем числа работников.

Нет данных о числе скончавшихся или заболевших работников за 1708-1709 гг., но некоторое представление о заболеваемости в эти годы может дать ведомость Р.В.Брюса от 25 июня 1709 г., по которой из 6928 бывших на Котлине о. урядников и рядовых разных полков, больных – 128 человек, что составляет всего 1,85 %.

Согласно указам генерал-адмирала Ф.М.Апраксина от 20, 27 мая и 22 июля 1708 г. рабочий день на верфи и других адмиралтейских объектах начинался в пятом часу утра и длился до 11, после чего наступал обеденный перерыв, длившийся летом 3 часа, весной и осенью – 2, а зимой – 1 час. Летом предписывалось работать до 19 часов и после получасового перерыва, до вечернего, пушечного сигнала, то есть до 21-22 часов, зимой рабочий день было короче. Таким образом, рабочий день длился не менее 13-14 часов. Видимо подобный распорядок дня был и у строителей Петербургской крепости и других городских объектов.

Царским указом от 31 декабря 1709 г. на 1710 г. также повелевалось прислать в Петербург 40 000 работников на две перемены по 20 тысяч. Из них 4 тысячи должны были предоставить Р.В.Брюсу, а 16 тысяч – У.А.Сенявину. Кроме того, из первой смены предполагалось выслать "наперед" к обер-коменданту – тысячу, а к обер-комиссару – 3 тысячи человек, которым предписывалось работать с 1 февраля по 1 мая. Но, как и в предыдущие годы, указаное число людей не присылалось. Так, одна лишь Московская губерния из надлежащих 15816, недослала 3753 человек (23,73 %). А с Казанской губернии из назначенных 5000 татар и чувашей было недослано 2682 человека, то есть больше половины (53,64 %).

Сведения о работавших в дельте Невы в 1710 г. немногочисленны. Так, по ведомостям петербургского коменданта полковника Дениса Бильса на 3 августа Кронверк строили 1335 "работных посошных людей", из которых больных – 79 (5,92 %), а в Адмиралтейской крепости работало 1027 человек; на 9 августа из 164 работных посошных людей, заготовлявших лес, больных было 27 человек (16,46 %); и, наконец, на 11 декабря в Адмиралтействе находилось 456 плотников.

Как известно, в 1709 г. в Лифляндии появилась "моровая язва" (чума), продолжавшаяся до весны 1710 г. В Петербург моровое поветрие не дошло, из-за срочно предпринятых мер предосторожности, таких как выставление застав, проведение карантинных мероприятий, запрет на передвижение и проч., однако из-за прекращения подвоза продовольствия, многие работные люди гибли от голода. (Сведения любезно предоставлены И.Г. Дуровым) Но губернатор пристально следил за состоянием здоровья жителей "парадиза", о чем говорят донесения к нему подчиненных. Так, согласно именной росписи петербургских больных "мужеска и женска полу" доктора Франца Густафа Шнедлера, на 5 октября 1710 г. заболевших было 85 человек, среди болезней чаще других назывались "огневая" и лихорадка. Поскольку в 1710 г. в городе насчитывалось свыше 8 тысяч жителей, то процент больных по этой росписи составил примерно 1,06 % от общего населения города.

По ведомости Р.В. Брюса за ноябрь 1710 г. в Петербурге умерло 15, а в Шлиссельбурге 11 солдат, итого – 26 человек; согласно же его декабрьскому донесению, в ведении У.А. Сенявина от "огневой болезни" умерло двое работных людей, и болело ею – 7 человек. Все же эти цифры не могут дать общей картины смертности солдат и работников, так как неизвестна общая численность находившихся в обоих городах полков и присланных к У.А.Сенявину людей. Следует также иметь в виду, что нам известна лишь небольшая часть документов того времени, и, вероятно, петербургский обер-комендант регулярно, может быть даже еженедельно, посылал губернатору отчеты о заболевших и скончавшихся в городе. Однако если учесть, что на Канцелярию городовых дел распределялось в одну перемену 16 тысяч человек, даже если реально было прислано на 24 % меньше (на сколько меньше работников было прислано с Московской губернии), то данные о двух умерших и семи заболевших составляют ничтожно малый процент. Естественно также предположить, что если бы работники и солдаты гибли сотнями или тысячами, то Р.В. Брюс вряд ли стал бы сообщать второму человеку в государстве светлейшему Римского и Российского государств князю генералу-фельдмаршалу и кавалеру А.Д. Меншикову о скончавшихся 26-ти солдатах и 2-ух работниках.

На 1711 г. предписывалось прислать в Петербург 40 тысяч работных людей на две перемены по 20 тысяч в каждой. Согласно ведомостям главы Канцелярии городовых дел, на 17 июня работников первой перемены было выслано – 17062 (85,31 %), по дороге сбежали или заболели – 2348 (33,25 % из высланных), скончались – 46 (0,27 %), пришли в Петербург – 14 668 (85,97 % из высланных и 73,34 % из указных), недосланы – 7094 (35,47 %). На 24 сентября всего работников, исключая наряда с Петербургской губернии, назначено было прислать – 30448, выслано – 28121 (92,36 %), по дороге бежало или заболело 3605 (12,82 % из высланных), умерло – 67 (0,24 %), прибыло в Петербург – 24449 (86,94 % из высланных и 80,30 % из указных), недослано – 5932 (19,48 %). Кроме того, на 24 сентября уже в самом Петербурге с работ бежали 958 человек.

На 1711 г. также повелевалось прислать в Петербург со всех губерний 2180 мастеровых людей (каменщиков, кирпичников, каменоломщиков, гончаров и черепичников). Из которых на 7 апреля было прислано 815 человек (37,39 %), к 17 июня – 1282 (58,81 %), к 1 сентября – 1485 (68,12 %). Итак, назначенное число мастеровых людей в 1711 г. не было прислано. Кроме того, по донесению У.А.Сенявина от 19 сентября, из этих 1485 человек, 34 – "присланы больные и дряхлые, а иные на работе заболели и по свидетельству лекарей, вылечить их невозможно". Таким образом, процент заболевших и, видимо, вскоре скончавшихся мастеровых людей – 2,29 %.

Видимо, на Адмиралтейское ведомство назначались отдельные наряды работных и мастеровых людей. Так, по государевым указам от 12 и 30 апреля 1711 г. повелевалось прислать туда к 1 июня на 3 месяца из Петербургской губернии 2032 работных людей. Однако по ведомости на 5 июня этих работников еще не прислали и "до присылки их в Адмиралтействе в Санкт-Питербурхе, в Ладоге и на Олонецкой верфи у карабельного строения работают плотники и работники" прежнего наряда – 2500 человек. В этой же ведомости сообщается, что к строению петербургской таможни было выслано 136 человек, из которых 45 плотников и 91 работник. Из этого числа по дороге один заболел и трое "на мосте потонуло".

В письме А.В.Кикина от 14 февраля говорится, что наряд мастеровых людей в Петербургское адмиралтейство составлял 2246 человек. По его же ведомости на 6 сентября в Адмиралтействе было работных людей – 2 448 человек, из которых больных – 335 (13,68 %) и плотников – 1005 человек, из них больных – 45 (4,48 %). По ведомостям Антипа Кушелева, на 25 сентября из адмиралтейских мастеровых людей 59 – беглых и 22 – умерших; на 14 ноября, присланных, которые "за старостми и за дряхлостми быть не годны" - 99 человек, а сбежавших – 291 человек.

По указу от 18 августа 1710 г. велено было выслать в Петербург на вечное житье 4720 мастеровых людей. Из них с Московской губернии – 1417 человек, Петербургской – 1034, Киевской – 199, Смоленской – 298, Казанской – 667, Архангелогородской – 555, Азовской – 251 и Сибирской - 299. В ведение У.А.Сенявина к строительству Петербургской крепости поступали 2500 человек, в Адмиралтейство – 1964. По ведомости У.А.Сенявина от 24 сентября 1711 г., из 2500 мастеровых было прислано 1825 человек (73,00 %), из них "с работ бежало" 106 человек. На 2 ноября того же года к Адмиралтейству на вечное житье было прислано 1456 человек (74,13 %).

Итак, сохранившиеся архивные документы о строителях Северной Пальмиры за первые восемь лет ее существования позволяют прийти к следующим выводам. Во-первых, в разные годы в Петербург определялось довольно различное число работников (от 20 до 40 тысяч на сезон). Во-вторых, в реальности число присланных и работных, и мастеровых людей всегда было меньше указн?го, вследствие чего их постоянно не хватало. Как показывают процитированные выше документы, прислать людей либо не могли вовсе, либо не успевали вовремя собрать нужное их число; были даже случаи, когда работные люди, набранные в той или иной местности, разбегались из-за нашествия неприятельской армии. Кроме того, некоторые заболевали, бежали или умирали по дороге уже на работах в Петербурге. Поэтому естественно предположить, что отвечавшие за те или иные объекты должностные лица старались сберечь имевшихся у них работников. Об этом свидетельствует, например, учреждение лазаретов, упоминаемых уже под 1704 г.

В-третьих, наличные исторические источники не могут дать общего числа погибших при создании петровского "парадиза" людей, а содержат лишь фрагментарные сведения. Процент смертности в них колеблется от 0,19 до 13,25 %, а заболевших – от 1,06 до 40 %. Но по этим сведениям невозможно вычислить общее число погибших или заболевших, поскольку, например, самый большой процент смертности (13,25 %) был в июле 1704 г. среди 1525 работников, присланных в Шлиссельбург из Каргополя, Белоозера и Ржевы Володимеровы, тогда как смертность среди присланных туда же в мае из Ржевы Володимеровы, Романова, Белоозера и с Олонецкой верфи 1267 работников составила всего 3 %. Всего же в Шлиссельбург по указу на 1704 г. должны были прислать 20 тысяч человек. Таким образом, у нас есть данные лишь о 14 процентах из определенного числа людей, по которым невозможно судить, какова была смертность всех бывших в Шлиссельбурге в 1704 г. работных людей. За первые восемь лет существования Петербурга сведения по всем работным людям имеются только за 1711 год, в котором по дороге в "парадиз" умерло 0,24 % человек, но неизвестно, сколько работников скончалось уже в самом городе.

Таким образом, цифры, приводимые иностранными описаниями и создавшие миф о сооружении Петербурга на костях его первых строителей, действительно, весьма и весьма завышены. Однако имеющиеся в нашем распоряжении документальные архивные материалы фрагментарны и не в состоянии дать обобщающих сведений о числе погибших при создании Северной столицы в ее начальные годы.