Зимой 1237 года к стенам Рязани подошла орда Батыя. Неделю длилась осада, после чего татары ворвались в город и предали его страшному погрому — «не осталось во граде ни единого живого». От этого погрома Рязань, некогда один из крупнейших городов Киевской Руси, уже не оправилась никогда, в конце концов и имя свое отдав соседнему Переславлю-Рязанскому, а сама став Старой Рязанью...

Но осталось другое — рязанские клады, зарытые в ту последнюю неделю, пока войско Батыя стояло у стен города. И эти находки, в основном женские украшения из кладов княжеских, боярских и богатых горожан — «узорочье нарочитое, богатство рязанское», — продолжают удивлять мастерством и филигранностью исполнения.

Начиная с 1822 года в Старой Рязани найдено девять подобных кладов, состоящих из золотых и серебряных изделий. А еще один рязанский клад был найден триста с лишним лет назад — в 1673 году. Описанный в терминах XVII столетия, он состоял из «золота плетеного с перст толщиною», «свертков волоченого золота», «серебряных карасей», «лемешков серебряных» и «серебра литого брусками». Что это был за клад? Судя по описаниям серебряных «брусков», которые называли еще «карасями» и «лемешками», это были слитки серебра весом около 200 г (полфунта), «мерою в длину два вершка, шириною в вершок, а в толщину в полвершка» (9 х 4,5 х 2,25 сантиметра). Это описание, полностью соответствует «гривне серебра» — главной денежно-весовой единице Киевской Руси. Гораздо интереснее изделия из «волоченого» и «свитого» золота, украшенного «лазоревыми камушками», — но тут, увы, можно только гадать, что за «узорочье нарочитое» попало в руки находчиков...

К сожалению, ни один из кладов, найденных в Старой Рязани до XIX столетия, до нас не дошел. Между тем именно клады привлекли внимание исследователей к Старо-Рязанскому городищу.

Исключительное значение Старой Рязани, позволившее ей выделиться в самостоятельное и могущественное княжество, определялось прежде всего значением Оки как крупнейшего в Восточной Европе — наряду с Волгой и Днепром — торгового пути. На рынок Рязани стекались предметы искусства, пестрые ткани и благовония, парча и золототканые одежды, жемчуг и драгоценные камни, янтарь, знаменитые франкские мечи, олово, воск, мед; здесь продавали ловчих соколов, меха соболей и горностаев; здесь торговали скотом и невольниками.

Но Старая Рязань славилась и своими собственными мастерами. Здесь создавались замечательные произведения ювелирного искусства. Многие из них подражали византийским или сасанидским образцам — как, например, в кованной из серебра чаше с тиснением, на дне которой изображено стилизованное животное: козерог или олень (найдена в 1888 г.). В других случаях местные мастера достигали большей самостоятельности.

На протяжении многих столетий окрестные жители, распахивая Старо-Рязанское городище, находили здесь различные древности. А в 1822 году крестьянин Ермолаев, опахивая края дороги неподалеку от того места, где позднее был раскопан Спасский собор, наткнулся на золотые предметы исключительной ценности. Их общий вес составлял 6 фунтов 83 золотника (2,807 кг). Первые специалисты, описывавшие этот клад, дали ему название «рязанских барм», но до сих пор назначение этих предметов остается спорным. По мнению одних исследователей, они входили в состав женского убора, по мнению других — являлись частью княжеского наряда. Как бы то ни было, «рязанские бармы» представляют собой признанный шедевр древнерусского ювелирного искусства.

В состав клада входят три небольших золотых медальона с изображениями Богоматери, св. Ирины и св. Варвары; два крупных колта с изображениями святых князей Бориса и Глеба на одной стороне и драгоценными камнями на другой; шесть золотых колтов, покрытых драгоценными камнями и сканью; две цепи из золотых ажурных бусин со сканью, зернью, жемчугом и самоцветами. Ныне этот клад хранится в Оружейной палате в Москве.

Конечно, главным сокровищем клада являются медальоны. Особенно замечателен медальон с образом «Богоматерь Оранта», безусловно византийской работы, выполненной в технике перегородчатой эмали. Лик Богоматери исполнен с такой одухотворенностью, что невольно приходит мысль о живописи. Кажется невероятным, что подобный эффект достигнут средствами эмали. Вероятно, активные связи с Византией обусловили появление этого образка в Рязанском княжестве — скорее всего в конце XI—начале XII века, и возможно, в качестве почетного дара. Исключительные художественные достоинства образка, а возможно, и какая-то связанная с ним история или его религиозное значение стали причиной того, что уже в Рязани местные мастера сделали для него еще два медальона со вставными иконами — «Св. Ирина» и «Св. Варвара».

Назначение входящих в состав клада колтов не вполне ясно; возможно, что они носились на груди, и в таком случае основной была сторона, покрытая камнями: крупным белым яхонтом в центре, окруженным жемчугом, с сапфирами, рубинами, аметистами, топазами вокруг него. Поверхность между камнями покрыта рельефной сканью из толстых золотых жгутов. Замечателен и рисунок скани, и оригинальная, исключительная по совершенству техника ее наложения.

Изображения святых на оборотной стороне выполнены в технике перегородчатой эмали. Пролежав в земле шестьсот лет, эмаль несколько выветрилась и потускнела, но все же сохранила яркость красок. Фигуры Бориса и Глеба окружены жемчужной обнизью и широкой каймой из скани с драгоценными камнями. По краям с обеих сторон колты окружены еще одной жемчужной обнизью.

Создание ювелирного ансамбля «рязанских барм» специалисты связывают с образом «Богоматерь Оранта». Безусловно, «бармы» не являются рядовой продукцией и были изготовлены по особому — скорее всего княжескому — заказу.

Сенсационное открытие «рязанских барм» вызвало большой интерес к древностям Старой Рязани. С раскопками 2-й пол. XIX века связаны новые находки замечательных произведений ювелирного искусства. Чрезвычайно интересны, например, две серебряные позолоченные подвески (XIII в.), усыпанные зернью, с девятью цепями, на которых в середине помещены круглые бляхи, а на концах — ромбовидные грузила, украшенные художественно выполненной сканью и зернью. Они входят в состав клада, найденного в Старой Рязани в 1868 году (ныне хранятся в Государственном Эрмитаже). В состав того же клада входило серебряное ожерелье, состоящее из штампованных бляшек с изображением на них так называемых процветших крестов.

На сегодняшний день число кладов, обнаруженных на территории Старой Рязани, достигло тринадцати. Найденные предметы отличаются необыкновенным разнообразием и богатством отделки. Это бусы и серьги со сканью, зернью и жемчужной обнизью, иногда и с мелкими камнями; нательные кресты из яшмы, мрамора, змеевика, в серебряной и золотой оправе с зернью или с выемчатой эмалью: зеленой, голубой и желтой; семилучевые и восьмилучевые подвески-колты, обильно украшенные зернью. Концы их обычно завершались одним или несколькими серебряными полушариями, в то время как в центре звезды большое полушарие окружалось мелкими узорами из зерни и скани/

В 1950 году при раскопках жилища, сгоревшего во время татарского погрома, археологи обнаружили в развале глинобитной печи завернутый в истлевшее полотно клад из 26 предметов. В его состав входили серебряный с чернью медальон с образком Богоматери, серебряная цепь из полусферических бляшек, три серебряных восьмилучевых колта, четыре нательных крестика с оправленными в серебро концами, бронзовая позолоченная булавка в виде лилии, украшенная красной и зеленой эмалью.

Замечательные образцы ювелирного искусства были найдены в кладе 1966 года. Этот клад, также завернутый в холщовую тряпочку, археологи нашли на месте большой деревянной постройки, уничтоженной пожаром в 1237 году. В его состав входили шесть предметов: два серебряных денежных слитка-гривны, два витых из серебряной проволоки браслета и уникальные по художественному исполнению браслеты-наручи, сделанные из широких серебряных пластинчатых створок. На них на черненом фоне выгравированы птицы, грифоны и танцовщица с двумя музыкантами. Края браслетов украшены позолотой и рубчатой проволокой; такой же проволокой разделены изображения. Стиль и общие особенности рисунка позволяют отнести эти браслеты к числу изделий киевских мастеров XII—XIII веков.

До нас дошла лишь небольшая часть художественных сокровищ Старой Рязани. Но и то, что сохранилось, неопровержимо свидетельствует о высочайшем уровне мастеров рязанской школы, изделия которых распространялись далеко за пределами Рязанского княжества. С гибелью Рязани погибло и это уникальное самобытное искусство, не имевшее себе подобных ни в одной из других русских областей.