Жизнь бояр и дворян в допетровской Руси была монотонна и однообразна. Развлечений было немного, да и предназначались они в основном для мужчин. Для женщин и девиц практически единственной «отдушиной» были посещения церкви и поездки по святым местам, да редкие приемы гостей. На пирах женщины присутствовали редко, исключение составляли только свадебные пиры.

Это «застоявшееся болото» и решил разбередить молодой царь Петр, когда стал единовластным монархом. С молодых лет он привык отдыхать в Кукуе (немецкой слободе), где пристрастился к танцам и относительно вольным взаимоотношениям с дамами, которые чувствовали себя на танцевальных вечерах и застольях вполне непринужденно.

Еще в московский период своего царствования Петр, вернувшийся из заграничной поездки, стал устраивать «светские собрания», на которые приглашались не только бояре и дворяне, но и их жены с дочерьми. Необходимость одеваться в европейские платья и выводить женщин в свет боярство встретило с выраженным сопротивлением. Чуть ли не за доблесть считалось найти причину и уклониться от посещения собраний, хотя за это Петр грозил суровыми карами, хотя обычно ограничивался устными внушениями, но попавшихся под горячую руку мог и поколотить.

С началом Северной войны царю стало не до воспитания бояр, собрания проводились от случая к случаю, да и царила на них откровенная скука – танцевали единицы, а остальные чинно восседали по лавкам и новомодным стульям.

Когда внешнее положение страны стало стабильным, столица, а с ней и сановники, перебралась в Петербург, Петр вернулся к идее проведения светских собраний, на которых бояре, дворяне и богатое купечество могли бы не только веселиться, но и общаться в непринужденной обстановке. Чтобы придать нововведению необратимый характер, царь в 1718 году издал специальный указ, в котором определил порядок проведения ассамблей.

Само слово «ассамблея» для России было новым, и царь в указе его даже прокомментировал, определив, что означает оно собрание или съезд в каком-то доме «не только для забавы, но и для дела; ибо тут можно друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, при том же и забава...».

От устроителей ассамблей (проводили их сановники по очереди или по распоряжению монарха, позднее – генерал-полицмейстера) требовалось организовать оповещение о месте и времени проведения и подготовить помещение. Посещать ассамблеи позволялось всем, лишь бы были прилично одеты и не пьяны чрезмерно. Но мужчинам настоятельно рекомендовалось приходить с женами и дочерьми.

Начинались ассамблеи обычно в 4-5 часов пополудни, а заканчивались примерно в 10 часов вечера. От хозяина не требовалось встречать гостей, которые вольны были приходить в любое время, лишь бы укладывались в отведенный временной промежуток. Обязанности угощать гостей тоже не было, можно было предложить гостям ужин, а можно было ограничиться и одними прохладительными напитками.

Единственно, что требовалось неукоснительно, обеспечить место для танцев и пригласить музыкантов, а для нетанцующих подготовить столы с шахматами, шашками, трубками и табаком. Азартных игр на своих ассамблеях Петр не позволял.

Ассамблеи, как и ранее собрания, приживались с трудом. Особенно боярство дичилось танцев. Предусматривалось, что любой кавалер может приглашать на танцы любую даму, включая царицу, царских сестер, дочерей и племянниц. Большинство первых ассамблей проходили в присутствии Петра, который любил и умел танцевать, а посему стремился втянуть в танцы всех присутствующих, без скидок на возраст и дородность.

Естественно, что старшее поколение сановников танцевать не умело. Вынужденные участвовать в танцах, они выделывали такие неуклюжие, но забавные коленца, что вызывали смех. Тех же, кто во время танца падал, царь обязывал выпить штрафной кубок, «чтобы ноги веселей ходили». А падали поневоле: тесные европейские одежды, высокие каблуки, а у дам еще корсеты и юбки с фижмами с непривычки чрезвычайно стесняли движения.

О женских платьях разговор особый, чего только стоили одни «срамные» декольте, на которые старые бояре смотреть без содрогания не могли. Вспомните фильм «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», в нем многие моменты подмечены очень точно, хотя и не без утрирования.

Первое время на ассамблеях играла только духовая музыка, но в 1721 году приехавший в столицу герцог Голштинский привез с собой небольшой струнный оркестрик, который быстро завоевал популярность. Стали появляться и свои музыканты, правда, инструменты приходилось завозить из-за границы. Но затраты стоили того, царь появление доморощенных музыкантов приветствовал, а расторопного боярина за создание оркестра мог и наградить.

Танцы обычно делились на две части. Сначала танцевали церемониальные (полонез, менуэт), отличавшиеся сдержанностью, неспешностью и изяществом движений. Затем же начиналось общее веселье, и танцы были ему под стать – контрданс, альманд, англез. Особенно нравился молодежи альманд, начинавшийся весьма сдержанно, но затем следовали экспромты, первая пара должна была выдумывать новые па, а остальные их повторять. Первыми поочередно становились новые пары, поэтому танец мог продолжаться долго, вызывая всеобщее веселье. Танцующие пары вереницей несколько раз могли обойти не только зал, но и всю амфиладу комнат, постоянно придумывая новые движения.

Постепенно ассамблеи прижились, на них появилась непринужденная обстановка, и даже старые бояре перестали тайком креститься при виде откровенных декольте. Стало традицией целовать даму по окончанию танца, причем не в ручку или щечку (что не возбранялось), а в губы, чему молодежь, несомненно, была рада.

Зачастую ассамблеи заканчивались попойками, как и многие увеселения Петра, но это только придавало им веселости. Для веселья на ассамблеях устраивали различные шутки, зачастую вульгарные и даже жестокие, практиковались и выступления шутов, тоже не отличавшиеся изысканностью. Но это было веяние времени, грубые нравы в России изживались с трудом и какое-то время соседствовали с европейской утонченностью.

Вслед за столицей ассамблеи стали проводить и в Москве, а иногда и в других городах. Так, после постройки Петром в Таллине дворца для Екатерины, в нем несколько раз проводились ассамблеи, что было в диковинку для местной знати.

Со временем петровские ассамблеи превратились в светские балы, из них ушли грубые выходки, но и веселья поубавилось. Даме уже можно было прилюдно целовать только ручку. Да и посещать балы могли только избранные. В XIX на отдельные императорские и великосветские балы купечество и богатые мещане еще допускались, но без права танцев и посещения застолья. Для них даже устраивались специальные места в стороне от танцующих, откуда можно было наблюдать за происходящим.

В наше время снова можно увидеть петровские ассамблеи, но это уже всего лишь театрализованные представления, как, например, в Переславле-Залесском в зале «Ротонда», который в свое время местные дворяне построили для проведения торжественных мероприятий в память Петра I.